«– …Мы не хотели говорить об этом без вас, мистер Афолаби. Поскольку любые наши высказывания по этому вопросу – лишь суждения дилетантов… Но в Вашингтоне многие, интересующиеся африканским континентом, поговаривают, что дела в Борсхане давно бы пошли в гору и можно было бы наладить туда приток мирового капитала, модернизировать дорожную сеть, медицину… если бы президента Кинизелу Бело сменил более контактный и… скажем так, цивилизованный лидер. А вы как считаете, мистер Афолаби?…

…в США активизировались люди, имеющие влияние на Белый Дом, которые призывают пересмотреть соблюдавшиеся в последние двадцать лет принципы нейтралитета в отношении Борсханы…

…В Борсхане нет политики, в Борсхане есть алмазы. Думаю, вы понимаете, что это значит…

…О да. Полагаю, это значит, что нам стоит наладить дружеские отношения с человеком, контролирующим алмазную отрасль страны…

– …Насколько реально произвести ту политическую рокировку, о которой мы тут уже упомянули несколько раз? Кому в критической ситуации подчинятся «Чёрные леопарды»?

– …Они подчиняются моему давнему проверенному другу полковнику Абигу Бонгани. А тот подчиняется мне. Думаю, эти испытания не изменили его лояльности к своему давнему начальнику. А среди «леопардов» Абиг Бонгани пользуется непререкаемым авторитетом.

– Это позволяет возложить на него большие задачи…»

Виктор возбужденно ударил кулаком по столу.

– Заговор против Президента Борсханы, сговор с представителями враждебных американских финансовых кругов, государственная измена! Я даже не говорю о подрыве экономики Борсханы… Кинизела Бело в последнее время маниакально боится заговора «черных леопардов». И этого вполне достаточно, чтобы повесить на столб и Афолаби и Бонгани!

– Так что, направить эту запись в Борсхану?

– Но тогда многие смогут вычислить наше месторасположение!

Сьюзен покачала головой.

– Ты диверсант и привык действовать напрямик, сражаясь лицом к лицу с врагом. А я оперативник и знаю много способов запутать следы в мировой паутине.

– Тогда отправляй! – кивнул Виктор, рассматривая белый круизный лайнер на горизонте.

Арест Джелани Афолаби и Бонгани производили военные – парашютно-десантный полк вооруженных сил республики Борсхана. Великолепную виллу алмазного барона окружили по периметру, в пределах взаимной видимости, отделения парашютистов. К главному входу одновременно подъехали грузовик с бойцами и «Мерседес», в котором находились Генеральный прокурор и Председатель парламента. Они зачитали указ Президента об отрешении Афолаби от всех занимаемых им должностей и ордер Генерального прокурора об его аресте. В это же время на территорию усадьбы опустился на парашютах взвод десантников и занял стратегически важные точки.

Сила закона в связке с законом силы сделали свое дело: «Чёрные леопарды» сложили оружие без единого выстрела. Мадиба Окпара уговаривал босса бежать, но тот отказался, понимая, что ему в любом случае уйти не удастся. А своего верного начальника охраны Афолаби отпустил.

Чернокожий гигант покинул территорию через овраг, который отводил воду из фонтанов и бассейна. У него был ключ от решетки, запирающей русло сброса в том месте, где оно проходило под забором. И хотя заросший растительностью и затопленный водой овраг кишел змеями и крокодилами, Окпара ни минуты не раздумывал, понимая, что все приближенные разделят судьбу своего хозяина. А она явно была незавидной.

Бонгани арестовали таким же образом, прямо в здании Бюро Безопасности. И здесь «Черные леопарды» не оказали сопротивления: одно дело сражаться с врагами, другое – с верховной властью!

Суд был скорым, вина подсудимых доказана полностью: запись разговора в «Райской кухне» открывала им дорогу отнюдь не в рай, а в прямо противоположное ему место. Уже утром следующего дня избитые и раздетые догола Афолаби и Бонгани стояли под столбом в углу просторного двора БББ. Завидев оживление внизу и почуяв добычу, летающие в вышине грифы стали снижаться и сужать круги.

– Я говорил… Это все горунья! – с трудом выговорил Бонгани. – Я был не последним в деле Архангелов: нас было двое… И оба стоим здесь!

Босс ничего не ответил.

Им связали руки и подняли на веревках к перекладине на вершине страшного столба. Солнце поднималось и начинало припекать, а осмелевшие орлы стали пикировать и рвать крючковатыми клювами и острыми когтями мягкие беззащитные тела… Крики боли разносились не только по территории БББ, но и за ее пределами. Это был очень поучительный урок для всех, кто сомневался в могуществе, справедливости и силе Президента Кинизела Бело…

Впрочем, в мировые СМИ поступила несколько смягченная информация: дескать, высокопоставленные военные и чиновники Борсханы, забыв о служебном долге, разворовывали государственную казну, покупали шикарные дома по всему миру, строили дирижабли, а вдобавок, вступив в сговор с врагами из США, организовали заговор против законного правительства… Заслужив за свои злодеяния смертную казнь, они были помилованы гуманным Президентом Кинизела Бело и отправлены в тюрьму на длительные сроки…

Когда Виктор и Сьюзен читали это сообщение, исклеванные тела Афолаби и Бонгани уже сорвались с веревок, упали вниз и через специальную калитку были выброшены за забор, в джунгли, на съедение гиенам. Такая же судьба постигла десяток «Чёрных леопардов» из личной охраны Афолаби и Бонгани, расстрелянных накануне. Только Мадиба Окпара бесследно исчез.

Смягченный вариант информации об этих событиях не мог обмануть бывших сотрудников DRM. Виктор и Сьюзен многозначительно переглянулись.

– Моя подопечная должна быть довольна, – сказала Сьюзен. – Все причастные к смерти ее отца получили по заслугам! Причем, с твоей помощью! Теперь ты с ней в расчете?

Виктор помолчал, словно раздумывая.

– Не знаю. По-моему, не совсем…

На горизонте вновь шел белый многопалубный лайнер. Виктор уже понял, что здесь пролегают маршруты комфортабельных и дорогих круизов. Возможно, они со Сьюзен когда-нибудь тоже отправятся в такой. Почему бы и нет?

Над верандой с криками летали чайки, надеясь на поживу. Жаку это что-то напомнило. Но он отогнал мрачные мысли.

Эпилог

Год спустя

В бухгалтерии бывшей картонажной фабрики ничего не изменилось: такие же обшарпанные столы, раздолбанные стулья, древние компьютеры и отклеивающиеся обои на стенах. Даже лай дворняжки Турбо во дворе такой же – беспричинный и бестолковый. И дела остались прежнего уровня.

– Принято решение возродить народные дружины, так что записывайтесь! – профорг Нинванна помахала над головой общей тетрадью. – С казаками патрулировать будете, может, познакомитесь, шуры-муры закрутите, а там, может, и замуж… Вот ты, Алена, замуж хочешь?

– Я хочу, чтоб от меня все отстали, вот чего я хочу, – буркнула Алена, которая заметно похорошела, но характер, судя по всему, не улучшила.

– А кто к тебе пристает? – с готовностью вмешалась главбух Татьяна Витальевна. – Кто прохода не дает? Может, женихи осаждают?

– А я не хочу замуж за казака! – сообщила новенькая – Лизавета, хотя у нее ничего и не спрашивали. Она сидела на месте Киры, а той пришлось приткнуться с торца за столом Наташки, которая, как всегда, опаздывает. Над своим новым местом Кира пришпилила к стене грамоту: «За успешное выполнение важного правительственного задания», на которую никто не обращал такого внимания, как когда-то на журналы с ее фотками на Бале Цветов. Точнее, вообще не обращали никакого внимания!

«У меня таких грамот штук сорок!» – сказала в первый день Нинванна, и больше коллеги к этому вопросу не возвращались.

– Тебя, Лизка, еще никто замуж не зовет! – в кабинет зашла запыхавшаяся Наташка. – Ни казак, ни маляр, ни немец – никто! Вон, Кирку позвал француз, она уши и развесила, а он ее поматросил и бросил! Так, подруга?